Перестав всхлипывать, девчонка нерешительно спросила:

— А... А тебе вообще сколько?

— Вообще уже давно больше восемнадцати.

— Хм. Думала, что это из-за тряпки у тебя голос такой... Значит правду про тебя говорят. А почему ты жорой не стал? Я не верю в эти россказни о том, что ты на самом деле жора, только типа самый умный из них. Потому что сожрал печень у сотни этих тварей.

Я хмыкнул и пожал плечами:

— Нет, ливер я никогда не любил. Просто повезло, наверное. Не знаю. А что ещё про меня рассказывают?

— Ещё говорят, что ты вообще на самом деле неживой. Призрак или вампир. — Убрав руки от лица она поправила волосы и поспешно вытерла слёзы. — Который не успокоится, пока не отомстит за какую-то херню, которую с тобой шмели сделали.

— Это уже ближе к истине... Только не со мной.

— Погоди... — Кира помедлила и присмотрелась ко мне сквозь сощуренные ресницы. — Если ты всё-таки обычный человек... То значит... Значит, от этого всё-таки бывает иммунитет? Ну... От жорской болезни?

— Кто знает... Может быть я уже завтра на его месте окажусь. — Я кивнул в комнату с мёртвым парнем. — Я теперь так далеко не загадываю.

Но, похоже, такие новости всё-таки немного изменили её планы на будущее. Хотя, надежда, конечно так себе. Других здоровых взрослых, во всяком случае, я с зимы ни разу не видел.

Глянув через окно за её спиной на заходящее солнце, я присел рядом с глубоко задумавшейся девчонкой:

— Вот что, Кира. За эту ночь ты точно жорой не станешь. Пошли-ка отсюда на крышу, пока не стемнело. А утром на свежую голову решишь, хочешь ты заранее точку в своей истории поставить или нет. Моё предложение остаётся в силе. — Я достал пистолет и извлёк магазин. — Во. Пять патронов. На тебя точно хватит.

Пока девчонка думала над ответом, я убрал оружие и нащупал в кармане консервы.

— Вот, могу поделиться, если решишь ещё ночку пожить. На вкус наверняка дерьмо, но есть можно. О... Чё это тут... — К сырому донышку банки прилип какой-то обрывок бумаги.

Развернув его, я прочитал вслух:

— «Вестник Альянса. Номер шестнадцать. От одиннадцатого ноль седьмого...» — Дальше клочок бумаги был надорван и я перешёл ко второй строке текста. — «Издательство при кадетской школе имени В.В.»

И снова обрыв.

— Какая-то школьная стенгазета, что ли? — Девчонка равнодушно покосилась на бумажку и всмотрелась в расплывающиеся буквы. — Это чё, не твоя куртка, раз ты не знаешь, что в карманах лежит?

Но вот тот текст, который она прочла на обрывке дальше, вызвал у неё гораздо больший интерес.

Глава 2. Бойся своих желаний

— Чего-о? — Кира пододвинула мою руку с бумажкой поближе и беззвучно пошевелила губами, быстро вчитываясь в сохранившийся на липком обрывке текст. — Чё ещё за «Антижорин»?

— Похоже, что номер-то — за этот год.

— Распечатано... И на компьютере набрали... Не поняла... Ну-ка, дай прочитаю...

Я передал обрывок девчонке, и она продекламировала уже вслух:

— «Рады сообщить, что с понедельника к работе...» Тут оборвано... «...ефрейтор Степан Жуков. Наши читатели могут помнить, что Степан был одним из тех, кто участвовал в...» Непонятно, в чём он участвовал... Так, дальше... Вот. «...помог вскрыть контейнер с материалами для изготовления «Антижорина» (неофициальное название средства от фагопатии)...»

Посмотрев на меня широко открытыми глазами, она, кажется, боялась высказать догадку вслух. И я сделал это за неё:

— Или это кто-то сочиняет, или далеко не везде творится такой упитанный песец, как в Москве. Даже вон, лекарство типа изобрели. Дальше, кстати, строчка как раз про компьютеры: «...Теперь же его блестящие навыки в работе с компьютерными программами...»

— И давно ты видел работающий комп?

— В теории их можно запитать от генератора.

— Горючку-то ещё после Зимней Войны днём с огнём не сыщешь. — Махнула рукой Кира. — Только где-нибудь на трассах ещё может... Куда фиг дойдёшь до темноты.

— Ну... можно ещё где-нибудь найти новый аккумулятор для ноутбука.

— И он проработает с ним пару часов. Самое-то, чтобы сказку сочинить и распечатать, ага... — Брюнетка сморщила носик и покачала головой. — Чё-то слишком какая-то фантастика. И электричество у них есть и лекарство от... Фа-го-па-ти-и... Во придумали!

Её сарказм был вполне объясним. Если бы у меня был рабочий ноутбук, то я прежде всего изучил бы диск с какими-нибудь картами. И нашёл бы на ней отдалённые склады, воинские части, закрытые посёлки. Те, до которых можно было бы добраться в течение светового дня, если точно знать, куда идти.

Я снова взял у неё бумажку из рук и присмотрелся к тексту:

— Что ж... Тем больше вероятность того, что здесь говорится о том, что происходит где-то на самом деле. Точнее... Происходило две недели назад, судя по дате. Одиннадцатого июля.

— Только вот где? — Девчонка совсем забыла про своё недавнее недоверие и придвинулась поближе.

— В какой-то кадетской школе имени некоего «В.В.»... Или некой.

— Спасибо, кэп! Да в Москве этих кадетских интернатов, наверное, штук двадцать. И половина из них чьего-то имени. Только я не слышала, чтоб хотя бы одна до сих пор работала. Вроде как зимой говорили о том, что в какой-то из них пацанская тусовка собралась. Или в нескольких... Только всех Зимняя Война перемолола.

— Я знаю, что где-то на юго-востоке есть школа имени Шолохова. Но он не «В.В.», он Михаил.

— А кто это?

— Серьёзно?

— Ой, блин... — Кира закатила глаза и потёрла синяк на шее. — Ты ещё двойку мне теперь поставь! Небось, ботаном в школе был, да? «Шутник...» Любите вы по всем этим супергероям в масках загоняться... С трусами поверх колготок!

— Так я одеваюсь только по праздникам.

Недовольная девчонка не ожидала, что вместо того, чтобы огрызаться в ответ, я всё сведу к шутке. И всё-таки хмыкнула. А в опухшем носу у неё тут же надулся и лопнул предательский пузырь. Дико застеснявшись, она отвернулась и начала яростно вытирать свою заплаканную моську.

Я сделал вид, что ничего не заметил. И, поднявшись на ноги, глянул в окно:

— Темнеет. Ты как хочешь, а я пошёл наверх.

— Подожди... Щас... — Закончив с лицом, брюнетка тоже поднялась с пола и шагнула в комнату, где лежал её мёртвый приятель. Постояв несколько секунд перед трупом, она решительно тряхнула головой, словно отгоняя от себя тяжёлые мысли, дотянулась до японской сабли и подобрала небольшой рюкзак, стоящий у входа. Сбоку к рюкзаку были приторочены чёрные ножны — куда и отправилась сабля после того, как девчонка тщательно вытерла её о покрывало кровати.

— Красивый клинок. — Я встретил её у выхода из разорённой квартиры. — Это та самая катана, о которых я так много слышал?

— Нет. Вакидзаси. Катана слишком длинная, неудобно с ними по подъездам шариться. Это мы в одном из домов на Рублёвке нашли целую коллекцию, ещё зимой. Ромка свой потерял, правда... — Она снова помрачнела, оглянулась в комнату, но опять решительно тряхнула неровной чёлкой. — Пошли.

— А ты умеешь с ним обращаться? — Я задержался в дверях.

— Проверить хочешь? Не умела бы — не таскала лишний вес. Пошли уже.

Почти до самого выхода на крышу мы поднимались молча, экономя дыхание и прислушиваясь к возможным шумам из-за приоткрытых дверей давным-давно разорённых квартир. Я отметил, что Кира старается идти тихо, поближе к стене. И всегда заглядывает наверх, прежде чем ступить на очередной пролёт. Полезные привычки. Не просто так до лета дожила.

— Шутник! — Перед выходом на технический этаж она всё-таки подёргала меня за полу куртки — похоже, что её осенила какая-то срочная мысль. — А ты не знаешь, может...

— Тс! — Я приложил палец к нарисованному рту и указал во тьму чердачного помещения, располагавшегося парой пролётов выше.

Девчонка замерла и прислушалась вместе со мной. И, услышав наверху какой-то шорох и сиплые грустные вздохи, потянулась к своему экзотичному оружию.