Именно в полдень эльфийские войска достигли дриадского леса. Будто само проведение вело их тропой прохлады и свежести в этот жаркий рассвет, тем самым сокращая долгий путь.

— Мы рады приветствовать Владыку Хрустальных лесов в своих владениях, — раздалось из кроны большого потрескавшегося дуба.

— Взаимно, Редия, глава Раскидистых дубов. Давно я не бывал в твоей роще массивных гигантов.

— Приветствую тебя, Алибаскаэль рен Сиу, — уже другой голос зазвучал из все той же кроны.

— Ясного неба, Иба. Сколько весен мы не виделись?

На землю спрыгнули две девушки, кардинально отличающиеся друг от друга. У первой были кудрявые каштаново-коричневые волосы и смуглая кожа, в то время как вторая могла похвастаться длинными прямыми иссиня черными волосами и белоснежной кожей.

— Сто весен минуло с того момента, как ты захаживал к Сапфировым Ивам, Владыка, — и черноволосая дриада тепло улыбнулась старому другу. Ведь она знала его еще эльфенком, когда этот маленький сорванец лазал по всем деревьям и приносил разруху каждому плетеному в ветвях домику так же быстро и легко, как и заставлял расцветать искренние улыбки на лицах всех обитателей деревушки. Да уж, тот еще проказник был.

— Как закончится наше сражение, загляну на огонек, — и Алибаскаэль проказливо подмигнул дриаде.

Вот шутник, ведь всем известно, что ни одна дочь леса не потерпит огня в своем доме. Сложно представить, что сотворят лесные духи с рискнувшим разжечь костер на их территории.

— Прошлое сражение обошло тебя стороной, повелевающий ветром. Однако враги не смирились с поражением, и нанесут новый удар. И сегодня ты тоже встал плечом к плечу с нами в этой битве, сын света, — слова дриады были схожи с шелестом листьев на вековых дубах. В них ощущалась мудрость времени и сила духа, что была присуща Редии.

— Да, дочь леса, мы соратники в грядущем сражении. Нам стоит поторопиться.

— И Владыка совершенно прав, — все повернулись к тому, кто скрытно подкрался и остался незамеченным до первого сказанного слова, — не хотелось бы прибыть, когда все веселье уже закончится. Я же должен реабилитироваться в глазах темпераментной банши.

Мужская фигура плавно выступила из-за дерева. И чем ближе она приближалась, тем отчетливее становились черты полу ифрита, полу ведьмака, что до этого момента были скрыты слепящим ярким лучом, пробившимся сквозь листву молодого несильно ветвистого, в силу возраста, дуба.

— Альхерт?! Не ожидал, что вы так скоро доберетесь! — Эльф осмотрелся вокруг, но не приметив присутствия кого-либо еще, обратился к королю Марона, — а где твои люди?

— Ты чего, Владыка? — Альхерт медленно зашагал к столпившимся дриадам и первородным, — я один пришел. Мое войско уже у входа в долину стоит со вчерашнего рассвета.

— Что? — у светлого даже уши дернулись от удивления, — как такое возможно?

— Скажем, я еще полтора лунных цикла назад знал, что мои люди будут стоять в какой-то глуши и недоуменно гипнотизировать совершенно пустую равнину. Ну и я, как дальновидный правитель, поспешил отправить две трети своих воинов к той самой равнине в окружении гор.

— То есть ты, еще не зная зачем, послал почти все свое войско неведомо куда? — Алибаскаэль пытался не показать своего удивления, но слова прозвучали непростительно высоко для обыденности.

— Я так и сказал, — провокационно улыбнулся король Марона.

— Ты прорицатель, — констатировала смуглая дриада.

— Он самый, великая дочь Раскидистых дубов, — и новая улыбка, но уже игривая, адресована Редии, — кровь ведьмы-матери не вода.

— А мне сказать, не судьба?! — после небольшой паузы возмутился Владыка.

— Да я сам не знал, какого приблудного упыря мое войско будет делать под вашей долиной. И, кстати, тебя я там не видел.

— Это намек на то, что я опоздал? — миндалевидные глаза цвета жидкого шоколада сузились.

— Извини, если это прозвучало как намек, я просто констатировал факт, — полуифрит пожал плечами, — ты опоздал, друг. Основательно так, — и грозный правитель Марона стал ехидным юношей, скинув двадцать весен со своих плеч одним махом.

— Выступаем, — гаркнул во всю эльфийскую глотку Баск и больше не смотрел на интригана, что умудрился так долго удерживать трон в человеческом королевстве.

— Да ладно тебе. Только не говори, что я прищемил твою сиятельную гордость, — продолжил разговор Альхерт, но ответа так и не получил.

Ничего, у них еще в запасе целый лунный цикл похода, когда можно будет уговориться вусмерть. Эльфа ждет долгое путешествие.

— Не нравится мне эта пещера.

— Боишься, что кто-то еще решит в нее заглянуть? — Алкай раскладывал свой лежак и будто бы вовсе не ждал ответа.

Вопрос был глупым. С таким набором опасных спутников, сюда и муха залететь побоится. Достаточно Палана у входа положить, чтобы монополизировать минимум район в пять тат вокруг пещеры. А значит, надо мной подшутили.

— Нет, милый. Боюсь, что кто-то из нее выглянет, — и указала на проход вглубь горы, который начинался в углу пещеры, и явно не имел тупика ближе, чем в середине горного хребта.

— Успокойся, Су. В этих горах не обитают разумные расы, — попытался успокоить меня Широ.

— Как будто неразумные нас не тронут, — пробурчала себе под нос, но все же стала доставать свои спальные принадлежности.

В эту ночь сны я видела на удивление очень яркие и добрые. Давно я не была лишена кошмаров.

В моем видении был дом. Таким, каким он был пятьсот весен назад. Цветущая долина с множеством хаток, плодородные поля, дарящие хороший урожай каждую осень, и густые леса, заселенные разнообразной живностью. Полноводные реки, бурлящие изобилием рыбы, и ясное небо в редких кучевых облаках. Ребятня разных рас, хвостатая, рогатая, зеленая, клыкастая, что бегает, где вздумается, и знакомые лица друзей, близких и не очень, с улыбкой приветствующие меня каждый рассвет. Мой идеальный мир, великолепный сон.

— Слушайте, разбудите Дану. А то я не чувствую справедливости в ваших действиях. Чего это нас подняли, а она бессовестно дрыхнет?

Узнаю феникса, он всегда с утра не в духе. Мало кто осмеливается его будить. Мы даже по считалочке выбираем жертву для побудки птички каждое утро.

— Эй, счастливая обладательница утреннего сна, твои друзья правы, пора открыть глаза.

О! Этот чуть скрипучий, но в общем приятный, голос преследовал меня во времена самых диких экспериментов и грандиозных выходок. А так же когда-то считался голосом разума, пока не устроил попойку у водного народа.

— Надеюсь, я не брежу, и это действительно ты, Ратха. В ином случае утро испорчено.

— Я, Сушка, — и только ей разрешалось безнаказанно меня так называть. Моей лучшей подруге, Ратханге Виршт Дахт, и по совместительству горному гоблину.

Когда я соизволила разомкнуть свои прелестные очи, передо мной оказалась серо-зеленая женская ладонь, раскрытая вверх. Недолго думая, ухватилась за нее и была тут же поднята на ноги одним рывком. Ох и сильные эти гоблины. Меня подруга одним мизинцем перешибить может.

Собственно, о ней самой. Высокая, выше меня на пол головы, стройная как лань с тонкокостным телосложением, но внушительной, жилистой мускулатурой. Болотно-черные волосы чуть ниже лопаток и все в дико-сложных плетениях и амулетах. Лицо вытянутое, крупноватый длинный нос, круглые глаза с природными темно-зелеными стрелками во всю длину обоих век и тонкие, не толще травинки, губы насыщенного болотно-зеленого цвета. Казалось бы, цвет и странное сочетание черт должны смотреться уродливо, но это не так. Гоблиана цепляла взгляд особенной, экзотической красотой. А ярко-салатовые глаза своим свечением и вовсе придавали ее образу мистичности и загадочности.

— Сушка, отомри, — и на лице Ратхи расползлась радостная улыбка, обнажая небольшие, выпирающие из-под нижней губы клыки.

— А я и забыла, насколько ты необычная, — тихо выдохнула я.