— У тебя просто отвратительные руки, — выдал Палан, и сам же споткнулся от своих слов.

Я не далеко от него ушла, в прямом смысле. Всего на шаг дальше приземлилась. Это что, плетение распалось?

— Э-э-э-э, у тебя нежные и мягкие пальчики? — неуверенно перевел Кайа.

И тут до меня дошло, Палану действительно понравились мои руки. Вот только из-за обратки он высказался диаметрально противоположно своим мыслям.

Всего ван на осмысление и на морде (по-другому язык не поворачивается сказать о его лице) Палана расцветает до жути пугающая улыбка. Как только щеки не треснули от натяжки. А я поняла, забота закончилась.

— Тебе есть стоит поменьше, а то шев на попе треснул, — скалясь как волколак на добычу, высказался зверобратец и в довершение дал все еще сидящей мне пинка. Слабенького, но весьма ощутимого для моей гордости.

Я так и осталась сидеть с широко раскрытыми глазами. Вот даже ответить нечего. Ведь мне как бы комплимент сделали, а в том, что на деле вышло наоборот, вина плетуньи. Так на кого мне стоит вызвериться, на кельпи или гоблиану?

— Ну, теперь это неинтересно, — и Кайа обиженно засопел, лишенный такого хорошего способа безнаказанно пообзывать свою lani.

— До рукоприкладства дойдет? — хмуро поинтересовалась у шибко довольного кельпи.

— Нет, заноза в мягком месте мироздания, — ответили мне, — мне и слов вполне хватает.

— И на том спасибо, — подняла свою оброненную тушку и направилась дальше.

А что? Бить меня больше не будут, а на слова можно внимание и не обращать.

Осталось пройти всего каких-то три шага до развилки, когда меня окутало отчаяние, а из горла вырвался душераздирающий крик. Все замерли на месте и неверяще уставились на меня.

— Мы опоздали… — дальше говорить сил не было.

Песни лились одна за другой, но никто, кроме Атара, их не слышал. После крика смерти стало ясно, война началась, и наши несут потери. Мешкать больше времени не было.

Бросив телеги с продовольствием на жрецов, воины и плетуньи вместе с нами рванули на выход их подземелья. Всего пол вата и свежий воздух порывами начал обдувать наши лица. Подножие горного хребта. Перед взором лежит равнина, освещенная лишь вспышками магии с юга и востока, тогда как запад и север стоят во мраке проклятой ночи. Всевышние, почему именно в проклятую ночь?

— Ласкан, скажи, что ты видишь? — с плохо скрываемой надеждой спросила я.

— Прости, Суардана, но сила еще блокирована, — виновато признался феникс. Отсутствие способностей расстраивает его не меньше, чем всех присутствующих. Вся военная стратегия была построена на Ласкане. Именно он должен был быть нашим информационным центром и докладывать об обстановке на фронте. Теперь мы слепы.

— Нужно открыть долину. Может, там твоя сила активируется, — приняла решение я.

— Я согласен с тобой, — ко мне сзади подошел Атар и положил свои большие ладони на мои дрожащие плечи.

— Это все проклятая ночь, — заговорил Широ, что стоял сейчас сбоку от меня, — именно ее приближение так влияло на наши способности. Возможно, подпространство станет тем самым щитом от сбоя, что вернет нам силы, — и эльф пристально посмотрел мне в глаза. В них была та самая твердость, что вытянула меня из безумия, та решимость, что воспитала во мне воина и та смелость, что не дала Широварту отступиться от своего решения.

— Вперед, — твердо произнесла я.

До сих пор не знаю, почему меня все послушались. Но их вера в одну ненормальную банши была непоколебимой на протяжении всей этой страшной войны.

— Гату [33] ! — раздалось позади. Это Первая мать отдала приказ своему войску.

И мы сорвались с места, силясь перегнать ветер и опередить время. Глаза слезились от морозных потоков воздуха, горло саднило, а ноги перестали отвечать на команды мозга. Как зачарованные они несли меня к огромным деревьям у подножия горного хребта. Там, среди вековых гигантов затаилось наше спасение.

Не видя ничего вокруг, я поскользнулась на подмерзшей земле и непременно бы покатилась кубарем вниз, если бы не ловкость мага земли. Кашир с удивительной легкостью подхватил меня под мышки и дернул вверх, возвращая на ноги. А я ведь даже не видела, что он бежит рядом и страхует. Обернулась налево, направо, так и есть, все организованно бегут вокруг меня. Впервые такая забота не раздражала. Молчаливая поддержка была сейчас тем самым, что могло спасти всех нас.

А армия все бежала и бежала, не обращая внимания на наледь и резкое снижение температуры. Это не пещеры в глубине, где всегда тепло. Здесь уже вступает в свои права стихия льда и снега. И мы увидим все прикрасы искусницы зимы, нам бы только дожить до завтрашней ночи. Так мало, и так ужасающе много.

Еще всего пара тат и перед нами вырастает каменная, полуразрушенная временем и природой арка перехода. К счастью, это всего лишь украшение, и состояние врат никак не влияет на открытие портала.

— Открывай, — торопила я мага, распевая очередную песню.

— Спешу, как могу, — на высоком смуглом лбу выступил пот, — ты же помнишь, что мы откроем все четыре портала разом. По-другому расконсервировать долину не получится.

— Помню, — шепнула, прикрывая глаза, и тут же обратилась к фениксу, — как?

— Никак, — не менее напряженно отозвался Ласкан.

— Темень! — ругательство было громким и обоюдным.

— Я почти закончил. Как только открывается проход, первым идет феникс, — кивок от розового, — потом эльф, за ним кельпи, — снова кивки, и даже никто не спорит. Все осознают, времени нет.

— Следующий порядок перехода меня не волнует, — и Атар внимательно посмотрел на меня. То есть я иду за кельпи, и меня не собираются останавливать?

— Я за Паланом, — все же высказалась я.

— Не волнует, — повторился маг, а потом выкрикнул, — приготовились!

Все подобрались, а феникс и вовсе пригнулся.

— Не сгори, — напутствовала я. Ведь эти вары могут спасти жизни, не стоит их тратить на возрождение.

Дальше говорить времени не было. Арка заискрилась, пространство между оставшихся стоять обломков пошло легкой рябью и вспышка! Когда я смогла видеть, в портал уже заходил Палан. Отставать я была не намерена, потому и вскочила в голубое марево вместе с Атаром, что тоже решил здесь не прохлаждаться.

— Портал! — громкий возглас разнесся по всему полю боя.

— Они добрались, — облегченно выдохнул полуифрит, стряхивая с ладони пепел очередного сожженного карателя. Увы, это всего лишь самые слабые неразумные. Разумные же так и не вступали в бой.

— Рано расслабляться, им нужно еще пересечь всю долину, прежде чем они доберутся до южного портала, — Алибаскаэль одним движением руки стер пот с кровью со своего лба, что уже начал щипать глаза, — нужно дать им время. Если проклятые в большом количестве пересекут грань, Динаристану и остальным будет гораздо сложнее удержать долину.

— Ну, тут и обсуждать нечего, — ухмыльнулся король Марона. — Маги! К бою!

Приказ был отдан. План заранее обговорен, теперь только вперед.

Две тысячи магов встали перед отступившим войском. Тишина. Выпад вперед, магические слова, и все в едином порыве впечатывают заклинание себе под ноги. Гигантская огненная волна выросла за миг и с невообразимой скоростью понеслась на врага, оставляя лишь обугленные фигуры нежити и нечисти.

Но этого было мало, разумных так не уничтожить. Потому следом три десятка эльфов вышли вперед, подняли руки вверх и зашептали, взывая к матушке земле. С последним произнесенным словом зеленоватое свечение, окутавшее тела магов, рвануло вниз, уходя глубоко под землю. Более вара ничего не происходило. Проклятые уже хотели контратаковать, даже позабыв про портал, когда твердь пошла трещинами, и из них вырвался зеленый свет. Магия земли в мгновение ока превращала в прах все, что должно было уже давным-давно покоиться в могиле.