Она указала на меня и, переведя дыхание, стала ждать ответа.

Ответом ей стала тишина.

Теперь боги смотрели не на неё, а на меня, и молчали. Настало время сказать им ту же речь, что прямо сейчас ичитака племени Катьяру разносил по другим племенам дикарей. Мне неважно было, кому говорить эти слова — они для всех были понятны.

— Либо вы сразитесь сегодня! — крикнул я. — Либо завтра для вас не настанет! Люди и боги способны жить в мире, и цивилизация Одинай это доказала! Её гибели вы не хотели! Но сегодня вы можете вступиться за себя и положить начало возрождению эпохи Одинай! Тогда завтра вы увидите совсем другой мир! Тот, что вы потеряли!

Я смолк.

В глотке першило от холодного воздуха, в ушах звенело от собственного громкого голоса. Тхаги молчала — добавить ей было нечего.

Наконец боги зашептались.

Их тихие голоса послышались отовсюду, и если бы не слух Годфреда, то я бы не понял, что они говорят. Но я понял. Это была лишь одна фраза:

— ЭТО ЧЕЛОВЕК.

Они повторяли и повторяли это как заклинание: «Это человек, это человек…». А в их тоне слышалось: «Боги не станут сражаться за человека. А Тхаги призывает к этому, потому что сама не свободна, ведь служит ему».

Я понял, что переговоры почти окончены. Боги не согласятся.

А если они откажут, то меня и всех, кто пришёл вместе со мной, ждёт бесславный конец. Ну уж нет. Пройти так много, чтобы остановиться у цели — это не про меня.

«Годф! — мысленно обратился я к Годфреду. — Годф, ты слышишь?».

«Ну конечно! — отозвал он сразу. — Так и думал, что ты без меня не справишься, чувак! Уже иду! Папочка сейчас всё…».

«Нет! — перебил я его. — Сиди на месте! Мне нужен Мозарт!».

Он явился именно так, как я от него хотел.

Свободный Бог Гор. Совершенно ничем и никому не обязанный. Не слуга, а друг. Не под давлением, а по своей воле.

Мозарт пронёсся над головами богов золотистым ястребом, сделал несколько кругов и сел рядом со мной, в несколько раз превышающий меня в размерах.

Огромная божественная птица сложила крылья и посмотрела на тех, кто стоял внизу, а потом открыла крючковатый рот и издала такой оглушающий крик, что эхо размножилось по горам, а ледники снова затрещали и кое-где повалились.

Мозарт не был богом высокого класса, он был такой же, как они — те, кто стоял внизу. Мелкий божок со своим нравом. Но в отличие от них, он не держался нейтралитета и сам выбирал свой путь.

И опять боги зашептались:

— Он не служит ему.

— Он свободен.

— Он ему доверяет.

— Он его друг.

Я посмотрел на Мозарта и спросил:

— Если они согласятся, ты станешь их генералом? Ты станешь гарантом моих слов?

Ястреб расправил крылья, опять прокричал на все горы и сорвался в небо. А потом произошло невероятное. Один за другим, боги стали взлетать и устремляться вслед за Мозартом.

Небо запестрело телами божественных созданий, засверкало искрами от их света, лучи бликами заиграли на их крыльях. Огромная армия поднялась в небо, оставив Город Гнёзд пустым.

Около минуты я и Тхаги смотрели вслед улетающим существам, а потом богиня сошла наконец с обледеневшего камня вершины и обняла меня. Она не сказала ни слова, лишь погладила пальцами мои плечи, после чего поцеловала в губы.

Если честно, это было странное ощущение.

Я никогда не целовался с морфи, то есть с ожившей резиново-пластмассовой куклой! И всё равно, что внутри богиня. Это никак не меняло сути.

А ещё странно, что уже через пару секунд никакого пластмассового вкуса я уже не ощущал. Это были настоящие тёплые губы, живые и жадные. Губы Богини Смерти, которая была мне благодарна.

Когда она отстранилась, то улыбнулась мне.

— Не напрягайся, Тайдер. В виде куклы я не так уж плоха.

— Да я и не…

— Ну вот и славно. Только Афене не говори, ладно? — Она положила руки мне на плечи и с лукавством уточнила: — Ну и когда ты спустишь богиню на землю, красавчик?

Я взял её на руки, но не успел применить Портацию. К нам уже летел дракон, чтобы забрать нас с вершины скалы и отправиться обратно.

Ближайший Полдень Гнева должен был стать решающим. После него людская цивилизация либо смиренно уйдёт во тьму, либо не даст погаснуть свету своему. Кажется, так говорил Годфред.

Наверняка, спёр цитату у какого-то умного человека.

Интерлюдия первая. Гипериос

Часы на стене тикали и тикали.

Она осталась совсем одна. Произошло то, чего она так боялась с самого детства. Никогда раньше этот маленьким дом не казался ей таким огромным. Пустые комнаты — пустое сердце.

Брана до боли сжимала в руке ожерелье из горячих белых бусин. Подарок Тайдера. Кристобаль специально вчера прибыл в город, чтобы отдать его.

Брана смотрела на эти бусины, перебирала их пальцами и думала о своих братьях, о своей семье. Если бы они были здесь, то страх и гнев не так сильно сжимали бы её сердце.

Но их не было.

Только эти ненавистные бусы!

Она понимала, откуда они взялись. Это значило только одно — что Бог Солнца погиб, и что Тайдер убил его. Брана уже была наслышана про это: жители пересказывали это происшествие в красках.

Об этом теперь знала вся республика. Как её младший брат Тайдер атаковал самого Бога Солнца прямо у окон поезда, как он убил бога чуть ли не голыми руками…

Они передавали друг другу слухи, приукрашивали их, один другого страшнее.

А ещё они говорили, что Тайдер был ужасен и зол. Что у него имелось четыре руки, а может, даже шесть или восемь, и две головы, клыки и когти, что наросты и язвы покрывали его тело, что он не умел говорить, а лишь рычал, как зверь, что он рвал и метал, что был уже не человек, а монстр, и что он непременно уничтожит человечество, раз так легко расправляется с божествами Солнечного класса.

Но Брана не верила ни единому слову об уродстве Тайдера.

А вчера убедилась в этом ещё раз, когда Кристобаль вдруг вернулся домой и рассказал, что видел брата лично. Своими глазами.

— Он был почти нормальный, — так сказал Крис.

— Что значит «почти нормальный»? — в ужасе спросила она.

— Почти, — повторил он. — Ты же понимаешь слово «почти»? Это значит, «почти человек». Так тебе понятно?

Потом он снова уехал. Сел на поезд до Земель Заката вместе со своим небольшим отрядом и опять оставил её одну. Возможно, навсегда.

Пробил полдень.

Брана сидела на пустой кухне, перед тарелкой с нетронутым обедом, и перебирала бусины на ожерелье. Они стучали друг о друга ровно и муторно, как секундная стрелка на часах.

Тук-тук-тук-тук…

Ожерелье казалось бесконечным, как её одиночество.

Тук-тук-тук.

Как её безысходность

Тук-тук-тук-тук.

Когда постучали в дверь, Брана даже не услышала. А может, не хотела слышать. Она не ждала гостей после полудня, она вообще не ждала гостей когда-либо.

Но гость решил не медлить и сам ворвался в дом.

— Госпожа ЛасГален! — закричали в прихожей. В голосе сквозила паника, даже отчаяние. — Госпожа ЛасГален! Где вы⁈ Госпожа ЛасГален! Брана!

Услышав своё имя, она вскочила. Её будто вытолкнуло из ступора.

— Я здесь!

В кухню ворвался высокий худой парень с хвостом длинных чёрных волос, но почему-то без привычного пирсинга. Амулеты болтались на его шее.

Это был экзорцист Бауч Беласко.

— Госпожа ЛасГален! Надо срочно уходить! Защита Гипериоса прорвана! — Он кинулся к ней, схватил за руку и потащил за собой к выходу из дома. — Бежим скорее! На все города республики напали одновременно! Это боги! Гильдия недолго продержит оборону!

— Напали?.. — Она не хотела этого спрашивать, но всё же спросила: — Это Тайдер, да? Это он напал на нас?

— Не знаю, — отмахнулся Бауч. — Надо уходить! Я уведу вас отсюда и посажу на поезд! Пока это единственное место, где ещё есть защита.

В гостиной замигал экран телевизора. На экране высветились крупные буквы: