Но после недолгих уговоров, полных искренних комплиментов, Алина всё-таки согласилась пока что не умирать в одиночестве в пыли под кроватью. Ради общего дела, конечно же.
— Юрок! — Кадет-водитель, который опять начал коситься назад, вздрогнул от моего окрика и покраснел. — Ну-ка, повтори свои действия.
— Э-э-э… Паркуюсь ближе ко входу. Так, чтобы выехать можно было без разворотов. Запираюсь и жду вас в машине. «Печенег» держу наготове, люк открытым — если нужно будет прикрывать ваш путь до меня. Как только запрыгните — летим таранить ворота «СЭПО». — Отрапортовал боец короткими фразами. — А вы точно собираетесь туда один соваться?
— Не один. — Я подмигнул в зеркало девчонкам — Ульяна фыркнула, а Алина зарделась и забегала глазами по сторонам. Но я прекрасно видел, что ей приятно моё одобрение. — Видишь ли, мой юный друг… Исходя из того, что я успел узнать об этом рынке, то он действительно будет полон агрессивных и дерзких пацанов. Другие тут сейчас в лучшем случае по подвалам ныкаются и последний хер без соли доедают. И данное обстоятельство может выглядеть опасно. Однако, всех этих зверёнышей надёжно удерживает от взаимного истребления тот факт, что весь огнестрел у них отбирают на входе. И на каждом углу стоит охрана из группировки со студгородка и с Дачных улиц — с оружием. Поэтому им там приходится договариваться, и в целом вести себя прилично. Налаживать хоть какой-то обмен награбленным, вместо того, чтобы сразиться за свои трофеи стенка на стенку. Иначе их никогда больше не пустят туда обратно. А для окраинных банд это чревато недоеданием, скукой, патронным голодом или и всем перечисленным сразу. А значит — и нам до поры ничего не будет угрожать.
— А в чём тогда диверсия? Бомбы у нас вроде нет… И оружия у вас с собой, получается, не будет.
— Вон они, наши бомбы. На заднем сиденье. — После моего кивка в зеркало Юрок опять уставился туда, вместо дороги. — Юрок, блядь!
— Сорян…
Перед тем, как кивнуть ему на девчонок, я припомнил реакцию Кита на флирт в исполнении Альфы-один. Если уж даже на него это действует… При том, что у старшины с личной жизнью, насколько я понял, всё в порядке… То что будет с голодными во всех смыслах гопниками, когда они увидят вот эту накрашенную парочку… Большинство из ленинских пацанов в последний раз видели улыбающуюся им милашку где-то полгода назад. Да и то — в рекламе. И если я прав, появление Ульяны и Алины на рынке сработает как бросок коктейля Молотова в подпольный пиротехнический цех. Юный гормон заиграет на все деньги — вынудив разрозненные группировки немедленно начать выяснять, кто из них тут сегодня самый красивый, сильный и влиятельный. Главное во всём этом — вовремя уйти после начала заварушки. Для этого девчонкам было необходимо моё сопровождение. И всем нам вместе — прикрытие Юрка на выходе.
После моего резкого окрика, паренёк покраснел и поспешил замять тему:
— Мне что-нибудь ещё следует знать? Я в корпусе недавно, про ленинских не особо к курсах…
— Согласно данным от разведчиков и от новых рекрутов, «Дачники», которые держат этот торговый хаб — подростки, населявшие несколько улиц, идущих параллельно друг за другом через весь район. С ядром, состоящим из населения студгородка. Каждая из этих улиц носила имя «Дачная». Только с разными порядковыми номерами — от одного до десяти. Такая география помещает эту группировку в самый центр крупнейшего района города, препятствуя объединению остальных. А также она натолкнула их на идею наживы на торговом транзите. Какой-то особо смышлёный пацан у них там рано или поздно додумался до того, что вместо грабежа проходящих мимо них караванов, будет куда проще и безопаснее делать наоборот — помогать торговым партнёрам встретиться в спокойном месте. И получать с этого свою стабильную долю, не потратив ни одного патрона или жизни. И не тратя времени на собственные рейды и поиски всякого полезного. — Моё первое знакомство с такой толковой схемой почти заставило отказаться от своего плана. Мирная инициатива дачников внушала скорее уважение и желание договориться с ними, нежели стремление совершить против них силовой манёвр. Но рассказанные Ульяной подробности о том, что представляют из себя уцелевшие при естественном отборе пацаны из ленинского района, быстро отрезвили меня обратно. А информация о том, как именно дачники используют производственные помещения и склады завода, на который нам нужно было попасть, убедила в том, что и быстрой смерти эти ублюдки не заслуживают.
— Главное помните — что бы ни случилось — я с вами. — Я обернулся к девчонкам, заметив их нарастающее волнение. — Просто будьте собой. И всё получится.
— Но я никогда никого… Не соблазняла… — Алина заламывала себе пальцы, показывая этим всю степень своего переживания по поводу предстоящего дела. — Я… Я не умею… Не знаю… У меня наверное, не очень хорошо получится…
— Именно это от тебя и требуется. Чем больше ты будешь стесняться и проявлять неуверенность — тем больше шанс того, что у тебя получится привлечь внимание тех пацанов, которых не сможет охмурить Ульяна. — Я постарался звучать как можно более ровно и успокаивающе. — На неё клюнут недооценённые альфачи. А на тебя — забитые, но страстно желающие подняться омежки, надеющиеся найти себе пару, ещё более покладистую, чем они сами.
— Хочешь сказать, что я слабая?! — Алина возмущённо сжала кулачки и на лбу у неё нарисовалась знакомая нахмуренная полоска. Она продолжала обращаться ко мне на «ты». Похоже, теперь это было навсегда.
— Хочу сказать, что ты создаёшь такое впечатление. Тут видишь ли, в чём дело… — Я повернулся к ней и положил ей на кулачок свою забинтованную лапищу, примиряюще опустив его вниз. — Ты вежливая, дружелюбная и добрая. А большинство людей автоматически принимает эти качества за признак слабости. И за желание подчиняться. Даже если это на самом деле совсем не так. Как в твоём случае.
Моё объяснение польстило девочке, как я и надеялся. Она поджала губки подчёркнутые тёмно-бордовым карандашом, и деланно возвела глаза ко лбу:
— Ну ладно, раз так… Поверю на слово…
— Теперь тебе должна быть более понятна твоя роль. Просто будь собой. Не строй из себя соблазнительницу. Эту долю берёт на себя Ульяна. — Я повернулся к рекруту амазонок и ткнул в неё пальцем. — Барби, ты то как? Готова? Тебе бояться никак нельзя. А то сразу фальшь почуют.
— Эти уроды точно будут страдать? — Красотка отвлеклась от пробегающего за окном вида и подняла на меня взгляд своих накрашенных глазищ, казавшихся теперь ещё больше.
— Гарантирую.
— Значит готова.
Как и в «мирные» времена, связываться с большим чёрным джипом на дороге никто не хотел. Поэтому, благополучно миновав центральные улицы и добрую часть проспекта имени пятидесятилетия революционного октября, наш автомобиль уже приближался к дорожному кольцу, вокруг которого высились укрепления торгового центра банд ленинского района. Так и не встретив никакого сопротивления, машина плавно покачивалась на неровностях — мягкая подвеска прекрасно справлялась со своей задачей.
От остальных жителей Ленинского района Дачники отличались тем, что носили наплечные повязки голубого цвета, изготовленные из медицинских масок, в изобилии распространившихся повсюду во времена эпидемии. Ярко-голубая повязка могла обеспечить дачнику, затерявшемуся на просторах чужого района, не только жизнь, но и питание с ночлегом. Все остальные группировки уважали их за организованные удобства и опасались конфликтовать, боясь потерять торговые привилегии. Но точно такая же повязка, надетая тем, кто не имел отношения к этой группировке, означала для обманщика медленную и мучительную смерть в том случае, если обман вдруг будет раскрыт.
Именно с такими повязками стояли стражники у входа на территорию рынка, когда мы подъехали и запарковались рядом с ними — среди прочих машин, явно прибывших сюда недавно, а не брошенных ещё зимой.
Въезд на завод был напротив нас, отделённый от рынка широкой проезжей частью и трамвайными путями. Юрок постарался встать так, чтобы до заводских ворот можно было доехать по прямой. У запертых металлических створок тоже тусило несколько охранников с голубыми повязками.