И зато теперь понятно, почему выстрелы слышны только с одной стороны. В отличие от людей, у жор всё ещё не хватало ума держать оружие над водой. И на нижнем этаже торгового центра оно явно пришло в негодность.
В дверном проёме, ведущем в коридор между павильонами, слева направо медленно проплыл расстрелянный труп жоры. А в противоположном направлении, отчаянно загребая мутную воду мощными лапищами, продвигался обезьяноподобный монстр, уставившись куда-то прямо по коридору. Туда, откуда, по моим прикидкам я до этого слышал выстрелы.
— Эй, хомо дебилус!
Услышав меня, солдат резко обернулся и тут же откинулся назад, лишившись лица от двойного выстрела дроби в упор. В отличие от своего дохлого приятеля, плавать дальше он не стал — на дно его потянули тяжёлый бронежилет и разгрузка с запасными рожками. И, прежде чем он ушёл под воду полностью, в ножнах, закреплённых на могучем плече, сверкнул характерный серебристый тыльник. Армейский «Шмель». Хороший ножик, надо брать.
Убрав оружие в кобуру, я спустился в воду и, нырнув, подтянул к себе обезглавленную тварь. Резиновая ребристая рукоять ножа удобно легла в руку, наполняя ощущением силы и уверенности.
Не выныривая, я уцепился за входную дверь ближайшего павильона и, оттолкнувшись, поплыл под водой в сторону стрельбы. Достигнув поворота, выглянул и увидел целую плотину из расстрелянных тел.
— Пацаны, выходите! — Перекричать вертолёты здесь внизу было уже не так сложно. — Вертушка у входа!
Первым над мясной плотиной поднял мокрую голову Белый:
— Кир, сзади!!!
Успев обернуться, я ушёл под воду под весом здоровенной твари. Опустив мне на плечи свои лапы, урод прижал меня ко дну, выпуская пузыри из раззявленной редкозубой пасти. Туда я и воткнул серебристый клинок. И, уперев острие в нёбо урода, потянул рукоять вниз обеими руками,добавив к пузырям клубы крови.
Размахнувшись, тварь отвесила мне крепкого тумака в челюсть. И, если бы не сопротивление воды, погасившее добрую часть силы удара, я бы наверняка ушёл в нокаут с хорошим переломом костей лица.
В тот момент, когда нож всё-таки разрезал нёбо и, легко поддавшись, скользнул сквозь зубы глубже в черепную коробку, в моей собственной голове промелькнула мысль о том, что этот их повелитель, вероятно, тоже хочет взять меня живым. Иначе солдат уже давно попытался бы раздавить мне шею — так, как я не раз видел до этого.
И ещё странно, что его до сих пор не слышно...
Выбравшись из-под обмягшего тела, я первым делом убедился в том, что из коридора больше никто не подплывает.
— Все живы? — Выплюнув сломанный зуб, я увидел, как через плотину перелезают сразу несколько кадетов. Белый, Макс, Жук... Позади по шею в воде ожидал своей очереди Васёк. И между раздвинутых решёток стоял Саня, взвалив на спину какой-то мокрый мешок.
— Егор... — Белый опустился в воду с моей стороны завала из расстрелянных тел.
Блядь...
— Он первым под раздачу попал... Пока мы точку с дисками обыскивали — на стрёме стоял. Прыгун его через весь коридор швыранул...
— Насмерть?
— Не... Но поломало сильно. Ногу и плечо. Хорошо амазонки каску дали, а то бы и башку разбил. Мы шины пока сделали, но вправлять надо.
Ладно... Мог бы и вообще голову оторвать. А кости у него ещё мягкие. Зарастут.
— Это его Саня там тащит?
— Ага.
— Ладно, поплыли наверх, пока новые твари не набежали.
Выбравшись на лестницу, наш отряд без проблем достиг проломленной входной группы. Пока меня не было, Игорь повернул вертолёт носом к выходу, и прикрывающий огонь теперь могли вести оба стрелка. Через многочисленные плавающие тела к машине так никто и не подобрался достаточно близко. То ли пацаны вели крайней результативный огонь, то ли основную массу толпы всё-таки как-то удалось отвлечь нашей пехоте. Тогда я им не завидую...
Пока пацаны один за другим карабкались на покачивающийся борт синего "Ансата", Игорь напряжённо вцепился в штурвал, стараясь сохранять равновесие и предотвратить раскачивание. А наше боевое прикрытие изредка гудело пулемётными залпами по обеим сторонам от здания торгового центра, мерно выкашивая жор, подступающих из парка.
Находясь на возвышении небольшого порога у самого входа в торговый центр, я нашёл взглядом серый фургон. Скрывшись от обстрела за углом ближайшей четырёхэтажки, сейчас он стоял совсем один. Многочисленная масса бродяг, окружавшая его ранее, в данный момент действительно отхлынула в сторону вагенбурга штрабата, перегородившего почти всю улицу — от одного дома до другого. Жоры решили, что лучше попытаться добраться до наземных целей, чем погибать под огнём недоступных летающих боевых машин? Но не все же разом?
Ладно. Надо использовать шанс. Что, тварь, всё молчишь? Ничего, сейчас сможем поговорить лицом к лицу... Если бы оно у тебя вообще есть, конечно...
Саня передал пацанам переломанного Егора и готовился влезть на борт последним. Я подскочил к нему и, что есть сил, заорал в самое ухо:
— Иду к фургону!!! — Я постучал в окно кабины вертолёта, привлекая внимание Игоря, и указал на серый автомобиль. — Я туда! Там эта тварь, с вашим паролем!
Саня всмотрелся в указанном направлении, кивнул и заскочил внутрь. Пробравшись на кресло второго пилота, он надел наушники, открыл окно и приготовил автомат, собираясь прикрывать меня вместе с бортстрелками. А Игорь, догадавшись о моём замысле, показал в ответ большой палец и медленно повёл машину вверх, заговорив что-то в микрофон своего лётного шлема — должно быть, давал новые приказы нашему прикрытию из Сызрани.
Я проверил оставшееся оружие. Со всех стволов ещё капает вода... Ладно. Сделать этому гаду достаточно больно я смогу и одним ножом. А на то, чтобы высадить замок задних дверей, хватит того заряда, который должен остаться сухим в герметичном патроннике «Винчестера».
Шагнув в сторону фургона, я всмотрелся вдаль за него. На то, как толпа приближалась к ряду телег. На что они там надеются?
Когда вертолёт поднялся достаточно высоко, я смог проорать в рацию:
— Бета, вы отступать собираетесь?! Почти все на вас попёрли!
— ... другой план! — Прижав рацию к уху я успел услышать только окончание ответа.
— Отступайте! Я всё успею!
— Мы тоже!
Ещё несколько секунд и эти хлипкие укрепления просто перевернутся под напором безумной массы. Не то чтобы мне было жалко этих деревенских оборванцев... Но их отвага внушала уважение. Хотя... Может всё дело в заградотряде с автоматами? Из-за них они не могут отступить? Но я бы, пожалуй, предпочёл быстро сдохнуть от очереди в голову, чем быть разорванным сотней тупых уродов...
Шаг, второй... И вот первые руки уже вцепились в грубо сколоченные доски...
Но тут из-за деревянных бортов повылетали какие-то пакеты и посыпались прямо на головы подступающей толпы. Лопнув, целофан выпустил наружу какую-то серую массу, облепившую головы и плечи атакующих жор.
— Что это за дерьмо...
— Овсянка, сэр! — Рация у моего уха отозвалась бодрым девичьим голосом Беты-один.
Вот почему большинство жор предпочла отступить от транспорта своего повелителя... Говорят, что пустой холодильник всегда рано или поздно побеждает телевизор, полный пропаганды. И народ отворачивается от своих вождей. Вот и контроля этого вонючего главжоры, очевидно, сейчас не хватило для того, чтобы отвлечь своё вечноголодное воинство от манящего запаха варёной каши.
Разбрызгавшаяся по толпе овсянка прекрасно отвлекла внимание заражённых тварей от деревяных бортов. Ни одна тощая лапа больше не тянулась к доскам — жоры всецело были поглощены пожиранием разваренных злаков — заодно с лицами и ушами тех, на кого упали пакеты с кашей.
А вот штрафники, в свою очередь, отнюдь не собирались отвлекаться от боевых задач. Борта телег опустились, и, следом за ними, в толпу опустились длинные заострённые колья. Совсем как тогда в энгельсской промзоне — пацаны принялись методично протыкать незащищённые шеи и глаза жор, которые не обращали на удары никакого внимания. Рядом с пикинерами на телеги взобрался ещё с десяток парней, вооружённых чем-то вроде цепов — и начали отоваривать ближайших жор ударами тяжёлых поленьев, привязанных к длинным древкам верёвками или цепями. Даже не особо сильные и резкие удары этого оружия легко проламывали плешивые черепа и сминали тонкие ключицы за счёт действия длинных рычагов.