Перевалившись через раму, я дождался Киры, которая лезла следом с фонарём в зубах, помог ей взобраться и отдал арбалет.

— Не высовывайся из-за оконных рам. Двигаем к костру. Пленник должен быть там. — Я подобрал кошку, скрутил верёвку и сунул её в карман рюкзака обратно.

Пригнувшись, мы поползли в сторону гаснущего кострища, от которого доносились еле слышные голоса и напротив света от огня иногда ходили неясные тени.

А вот внизу вскоре завязалась куда более громкая возня. Проскочив между двух огней, мы стали свидетелями очередного побоища между выжившими шмелями и стаей жор, забежавшей на склад через вскрытый дверной проём.

Старшие представители этого бандитского сообщества действительно отличались хорошей физической формой. Ведь питались не в пример лучше остальных. Да и звериной отваги им было не занимать. Точно так же как отчаянный Гришан и не подумал бежать при встрече со мной, оставшись в одиночестве, его старшие соратники точно также смело встретили ночных тварей. Тем более, что за их спинами продолжали визжать девчонки, увидевшие жуткие силуэты в дверном проёме. И в руках некоторых представителей этой «шмелиты» был огнестрел.

Однако, немногочисленные выстрелы быстро прекратились. Должно быть, запас патронов на сей раз был исчерпан полностью. И те жоры, что смогли пробиться сквозь короткий огненный шквал, были встречены ударами прикладов и топоров. Понаблюдав по пути за тем, как парочка жор всё-таки успела вцепиться зубами в лица защитников, не обращая внимания на вывороченный выстрелом дробовика кишечник, мы не стали тратить время на то, чтобы узнать победителей. Лично я ставил на шмелей. Хотя был бы рад иному исходу.

Костёр был уже близко. И сквозь замызганное стекло ближайшей к нему оконной конструкции мы разглядели семерых.

Стреноженный пленник валялся неподалёку от очага. Судя по блуждающему взгляду, он точно был ещё жив. Но при этом либо мертвецки пьян, либо вусмерть накурен.

Пятеро охранников — таких же крепких и закалённых, как те, что добивали заражённых на первом этаже. Все напряжённо смотрели в сторону небольшой каменной будки — должно быть там был вход на технический этаж, чердак или что-то подобное. Это тот самый первый состав шмелиной банды. Я бы с удовольствием разобрался с каждым в отдельности. Но сейчас нужно действовать по обстоятельствам.

Ведь по другую сторону от огня стоял ещё один силуэт. Его было видно хуже остальных. Но у меня не было никакого сомнения в том, что это Шершень.

— Крюк живой... — Шепнула Кира, присев рядом со мной.

— Вижу. Тихо. Стреляй первой по ближайшему и потом сразу бросай здесь арбалет и прыгай вон туда, подальше. Я сниму остальных. Целься как показывал. На счёт три. Готова?

— Ага.

— Раз... Два... Три.

Болт вонзился ближайшему охраннику в районе правой почки и тот охнув, схватился за спину свободной рукой. И ещё по две торопливых пули я успел отправить в тех, кто стоял рядом с ним — прежде чем остальные развернулись и открыли по нашей позиции лихорадочный огонь.

Киры в этом месте уже не было. А я подхватил арбалет и отпрыгнул прочь за миг до того, как стекло этого окна лопнуло от многочисленных попаданий.

Перекатившись, я вскочил над длинными оконными рамами совсем в другом месте и снял последним патроном ещё одного стрелка.

Раненый в почку шмель и не думал сопротивляться или отстреливаться. От боли он не смог устоять на ногах и катался по крыше, воя от боли и страха. А единственный оставшийся на ногах охранник неловко задёргал затвор охотничьего карабина. Неухоженное оружие, похоже, заело. И я без проблем успел перезарядить арбалет и отправить болт в шмелиную шею, как только пацан справился с перезарядкой и поднял взгляд, пытаясь снова разглядеть подвижную цель.

— Замри. — Щёлкнув рычагом, я отправил на тетиву последний болт в кассете и нацелил оружие в голову Шершня. — Руки в гору.

Тот перестал пытаться вытащить что-то из-за спины и медленно поднял ладони над головой, напряжённо вглядываясь в мою маску.

Смазливое лицо. До сих пор на нём нет и тени испуга. Лишь лёгкая раздражающая улыбка. Привык быть на коне. Никак не поверит, что его история кончилась. Может, думает, что я приму выкуп?

— Кира. Собери оружие и отойди подальше.

Девчонка послушно вылезла из укрытия и обежала трупы. Раздав тяжёлыми ботинками хороших пинков тем, кто ещё был жив, она развесила по плечам пару дробовиков, заедающий карабин и ржавый «укорот». Ещё один полицейский автомат девчонка держала в руках, когда снова скрылась за оконной конструкцией.

— Шершень. Повернись спиной.

— Я смотрю, у тебя необычные вкусы, шалун... Поэтому вы в масках, да... Любите ролевые игры?

Нет. Я не дам тебе шанса снова надо мной глумиться. Тетива стукнула и болт вонзился ему в бедро.

— Акх... — Дернувшись, парень всё-таки попытался опустить руки обратно за спину. Но я был быстрее.

Нет, я вовсе не подлетел к нему ниндзя-стайл и не ударил ногой с разворота по морде. Не швырнул россыпь сюрикенов или метательных ножей. Я просто выдернул из кармана куртки маленький игрушечный водяной пистолетик, шагнул в сторону и послал в наглое лицо пару тонких струек.

— А-а-а-а-а!!! — Повинуясь рефлексу, пацан схватился за лицо свободной пятернёй. А правой неловко вытащил из-за спины какой-то блестящий револьвер весьма грозного вида и сделал выстрел вслепую — примерно в ту сторону, в которой я только что стоял. Мощное оружие грохнуло и, задрав ствол вверх, выскочило у него из руки. Сомневаюсь, что он смог бы удержать его и двумя руками.

И в следующую секунду я заставил его согнуться ударом стального носка в пах.

— Экх.... Хххх... С-сук... — Опустившись на колени, сквозь боль в лице и яйцах, главарь шмелей мог только глухо стонать, пытаясь перехватить дыхание. Очевидно, почувствовав жжение не только на лице, но и на ладони, он отнял её в сторону и всмотрелся на дымящуюся кожу уцелевшим глазом. Другой глаз, половина щеки и почти вся шея, точно также как и ладонь, стали напоминать собой блинное тесто, которое только что вылили на раскалённую сковородку.

— Д-д... Д-да... К-к... Кто т-ты...

Я снял маску и наклонился к нему чуть ближе, доставая нож и старую выцветшую фотографию.

— Помнишь меня, гнида? Нет, не помнишь...

Уцелевший глаз широко раскрылся. Но вряд ли от того, что он меня узнал. Скорее от страха. Слишком много шрамов. И слишком мало времени он видел меня без этих ран.

Я шагнул к нему за спину и прижал нож к его искривлённым гримасой боли губам:

— А её? — Фотография опустилась сверху перед его зрячим глазом.

— Т-так... Т-так... Эт... Т-ты...

— Её помнишь, значит... Помнишь, как весело тебе было тогда, да? Как громко ты хохотал и призывал меня к тому же. А я ведь говорил, что ещё приду. И что ты у меня ещё похохочешь...

— М-м... М-м... М-м-а-а-А-А-А-А!!! — Нож привычным движением скользнул вправо, раскрывая обожжённые кислотой губы ещё шире.

Отшвырнув от себя бьющееся в агонии тело, я подобрал валяющийся рядом тяжёлый револьвер, прочёл гравировку на никелированном стволе и открыл барабан. «Python 357». Ещё три патрона.

Подняв взгляд, я увидел встревоженные широко раскрытые глаза Киры. Она стояла напротив, сжимая в одной руке трофейный автомат, а в другой — снятую маску. И с опаской разглядывала моё лицо.

— Эка они тебя... — Она покосилась на стонущего Шершня, согнувшегося пополам и дрожащего от боли. — А что у него на лице?

— Вечная радость. — Я сунул револьвер в рюкзак. За поясом такое чудовище носить невозможно.

— Не... Я имею в виду... Кислота какая-то, да?

— Плавиковая.

— А можно... — Кира неотрывно следила за тем, как я подобрал арбалет, выдернул обратно потраченные болты и подошёл к связанному пленнику. — Можно мне посмотреть фотографию?

— Потом. — Я натянул маску обратно и привлёк внимание пленного крюка лёгким пинком. — Идти сможешь?

Осовелый взгляд покрасневших глаз уставился на меня снизу вверх. Веки полуприкрыты, не в тонусе. Марихуана.